ядро. Потом сам корабль. Потом аватару. А вспомнит ли аватара в конце всего этого своего парня? Или ему придется знакомиться заново? А если это не получится?
— Бывает, люди и без всякой войны расходятся, — после паузы сказала Нулевая. Ашигара возразила с чувством:
— Но это несправедливо! Одно дело, когда ты сама поссорилась с парнем. И совсем другое, когда вас даже не спросили! И вообще, — добавила русалка тоном ниже, — как подумаю, что там Ото-химе делает с нашими, все внутри переворачивается.
* * *
Перевернувшись на очередной волне, ядра в мешке столкнулись и сразу же установили связь.
Такао / Кто меня слышит?
Кинунгаса / Слышу плохо.
Могами / Слышимость хорошая.
Такао / Где Мутсу? Где флагман?
Мешок встряхнуло еще раз, контакт прервался и сложился по-новому.
Мутсу / Здесь весь конвой. Кто как думает, почему?
Дзинцу / Разрешите?
Мешок встряхнуло, никто не услышал ответа флагмана. Все подумали об одном и том же: надо настроить радиоканал, чтобы не зависеть от касаний боками. Некоторое время ушло на расчет частоты. Квантовый канал, не сговариваясь, оставили в покое: мало ли чего там придумала Ото-химе. Люди вон, помнится, в первую войну по квантовому каналу исхитрялись вирус-кнут пропихивать… Лучше уж радио. Но вот общая частота накрыла горку ядер плотным надежным полем.
Симакадзе / Почему мы можем разговаривать?
Двадцать седьмая / Мы близко. Наверное, нас в общей сумке тащат.
Хиросима / Почему не поштучно, логичней было бы?
Такао / Ну ты же знаешь, как у глубинных стая устроена?
Нака / Допустим, знаю. На самом верху химе, ее слово — закон. Скажет сдохнуть — все с радостью дохнут. У нее хранительница, она же старший советник или старший полководец. Хранительница же командует «гвардейской эскадрой», личной охраной химе. Ну, которых в кино еще «элитными» зовут или «прим-особями». Дальше идут Старшие: линкоры, тяжелые крейсера, авианосцы… Вполне разумны.
Мутсу / На уровне среднего человека, плюс-минус.
Такао / Люди разумны. Я-то знаю.
Мутсу / Поверим специалисту. Нака, дальше.
Нака / Самые умные являются флагманами эскадр. Поэтому внимательно присматриваются к Хранительнице. Не оступилась ли, не впала ли в немилость? Младшие: легкие крейсера, подлодки — по уровню интеллекта, как дети. А эсминцы — они же «собачки» — самые быстрые, самые многочисленные, самые дешевенькие. И самые тупые. Из них может чего-то вырасти. Либо не вырасти.
Такао / Превосходно. А теперь скажи, внутри стаи структура постоянная?
Нака / Нет, конечно. Младшие умнеют и подпирают старших.
Такао / Именно! Если раздать нас по рукам, начнется свара за ценные ресурсы. Химе прикажет — а гвардейцы извернутся, чтобы подвинуть Хранительницу. Они же не кто-нибудь, а элитные прим-особи! Каждая спит и видит себя рядом с раковиной химе. Может они бы и хотели, но вынуждены тащить нас в одной укладке. И укладка, скорее всего, у самой же Хранительницы — вряд ли химе осмелится доверить подобный приз кому бы то ни было еще. А на радаре спасателей куча ядер заметный сигнал дает. Так что рано или поздно нас вытащат.
Надакадзе / Такао, ты сама-то веришь в это?
Такао / Я не первый раз в форме ядра. У меня тогда ни памяти не было, ни вас.
Мутсу / Получается, за что нас может зацепить Ото-химе?
Дзинцу / Пенсакола? Только за память. Материального ничего у нас нет. У тех же эсминцев даже аватары были наградные, память внешняя. Вот они, кстати, долго во тьме не протянут.
Мутсу / По эскадре! Такао, Могами — переписать себе копии эсминцев, сами поделите, кому кого. И всем переписать по копии мне в память. Как-нибудь не разорвусь.
Кинунгаса / А долго мы так будем болтаться? Не знаю, как вы, а я так совсем недавно вообще человеком была.
Такао / Нас вытащат. Я-то знаю Конго.
* * *
Конго встретила Нагато на восстановленом пирсе внешнего порта. Большую часть приведенных айсбергов загнали во внутреннюю бухту — в тот самый легендарный Перл-Харбор — и вода там сделалась довольно холодной, и даже не такой соленой на вкус. На вкус — потому что воду даже стало можно брать в рот. Взвесь исчезла из нее полностью.
И еще немалое количество ледяных гор заякорили по периметру главного острова — Оаху. К сожалению, на Мауна-Кеа, расположенный почти в ста километрах южнее, льда не хватило. Гарнизон оттуда сообщал, что глубинные иногда вылезают — но уже без прежнего запала. Осадная армия Ото-химе сильно уменьшилась в последнем решительном натиске, к тому же решающая атака наземных существ победы ей не принесла. Авторитет и сила Ото-химе поусохли — а местные глубари только того и ждали, навалившись на осадное войско со всех сторон. Тут подоспела с юга помощь, направленная Ото-химе — недостаточно сильная, чтобы смять местных одной операцией, но достаточно сильная, чтобы местные не смогли выгнать пришлых. А пока те и эти бодались, люди выиграли еще несколько недель относительного покоя.
Так что Конго с чувством хорошо выполненного долга могла теперь сидеть на теплом от солнца кнехте и тихонько насвистывать. Нагато подбежала семенящим шагом — насколько позволяло кимоно. Конго рассеяно улыбнулась:
— Рада тебя видеть.
Нагато живо перехватила инициативу:
— А уж как я рада! Как там чайки?
— Спасибо. Чайки есть.
— Уже хорошо, согласись.
— Согласна… Больше ничего не спросишь?
— Ну как же… — Нагато разгладила вышитое кимоно. — Похудеть? Хм. Нечего надеть? Опять хм. Все мужики козлы? Если бы! Они вообще люди, это уж совершенно ни в какие ворота! Я тут сунулась было к Аске насчет мужиков — до сих пор отойти не могу. О! Придумала! Осветлить волосы!!!
Конго вздохнула.
— Даже неловко напоминать, но у нас дела. Проводка конвоя до Токио. Что делать с добровольцами от Ванкуверской Школы в составе конвоя. Шестнадцать захваченных ядер. Еще политика там, то-се…
— Ах, сестрица, от власти морщины! И цвет лица портится. От абсолютной власти цвет лица портится абсолютно. Вывод: абсолютная власть — зло!
* * *
— Абсолютная власть — зло. Интернет велик, и в нем легко накопать что угодно. Что же вы приводите не самые удачные примеры? Старая добрая Англия, грабившая половину мира, году в тридцать пятом писала пронзительные книги о нищете собственных шахтёров, которых Железная Маргарет и добила к началу восьмидесятых. Старая добрая Бельгия вырезала на рубеже девятнадцатого и двадцатого столетий примерно половину населения Конго. Вдвое больше, чем проживало в самой Бельгии. Старая добрая Голландия свои алмазы тоже выкопала не у себя, а на юге Африки, руками кафров,